Они думали, что пожирание человеческой плоти сделает их неуязвимыми…

Реакцией Петра I в геополитический разворот Ивана Мазепы стало уничтожение Батурина и переноса гетманской резиденции, но теперь уже петербургских ставленников, в Глухов. Тогда же в пограничном сиверском городке разместились центральные госорганы Левобережной Украины (судебные, административные, военные). Во все времена суды можно считать зеркалом общества, которое способно открыть для историка повседневные практики и пролить свет на социальные девиации. Привычными для тогдашних украинских реалий были дела о земельных спорах, семейные распри, бытовые преступления, кражи, обвинения в ведьмовстве или колдовстве. В 1740 году в новой столице Гетманщины состоялся процесс, который шокировал общественность козацкой Украины. Именно здесь вынесли приговор и казнили одного из самых жестоких маньяков XVIII века - Павла Шульженко (Мацапура), пишет в издании "Український тиждень" Ярослав Гирич.

Все началось с того, что летом 1740-го Генеральный военный суд в Глухове получил письмо из Лубенского полковой канцелярии. Дело в том, что в городе на Полтавщине не решались казнить четырех преступников и попросили разобраться с ситуацией в высшем уровне. По состоянию на 1740-й гетмана в Глухове не было. А Войском Запорожским руководило правление гетманского правительства – коллегиальный орган, в состав которого входило по трое россиян и украинцев. Поэтому центральным государственным учреждениям, в частности Генеральной военной канцелярии и Генеральному суда, принадлежало поставить окончательную точку в резонансном деле. Чего же испугались в Лубнах? Официально местные чиновники мотивировали необходимость перевода заключенных из-за осложнений с обеспечением надлежащей защиты (охранники якобы должны были работать на сельхозработах). Наверное, жуткие зверства, учиненные узниками, могли спровоцировать городские беспорядки. Опасаясь самосуда, заключенных было решено незамедлительно отправить в Глухов.

Формирование банды и первые преступления

Самым главным среди злодеев был Павел Григорьевич Шульженко. Бандит, более известный по прозвищу Мацапура, был родом из села Колисники Первой сотни Прилуцкого полка. Семейная жизнь у него не сложилась, и он часто путешествовал хуторами в поисках подработки. В материалах розыскного дела от 1740 года сохранились приметы преступника: «высокого роста, темно-русые волосы, серые глаза, нос длинноват, бороду бреет, широкоплечий, со следами избиения плетью».

Старейшим в банде был Михаил Мищенко (по прозвищу Большой), которому в то время было около сорока лет. Он был уроженцем села Рудовка Прилуцкого полка, был вдовцом. Также в банде были двое юношей – 20-летний Аким Пивненко и 15-летний Андрей Пащенко. Стоит отметить, что все четверо были из неполных семей, не имели устойчивого заработка, поэтому батрачили. Пивненко вообще был круглым сиротой, а Мацапура, Мищенко и Пащенко – полусиротами.

Вдохновитель и лидер банды Павел Шульженко-Мацапура в 1735-м стал на скользкую тропу, начав с мелких грабежей и похищения лошадей. После того как начинающий вор позарился на собственность «значкового товарища» Доморацкого, его впервые осудили. Отбывал наказание в Прилуцкой полковой тюрьме – секвестре. Там злоумышленника приказали «бить плетьми», а после того, как похищенных лошадей нашли, Мацапуру освободили. Впоследствии он вместе со своими сообщниками перебрался а территорию Яготинской сотни Переяславского полка и на хуторе Кантакузовка почти три года продолжал заниматься привычным делом – мелкими преступлениями и конокрадством. В 1738-м получил второй срок, когда на хуторе Стасивщина, что под Прилуками, позарился на имущество бунчукового товарища Андрея Горленко. Это был довольно дерзкий вызов власти. Мацапуру поймали за кражу четырех лошадей этого чиновника и повторно посадили в Прилуцкий полковой секвестр.

Отсидев год в тюрьме, Шульженко снова освободился. Однако и дальше действовал в том же духе, но становясь все более жестоким. В конце августа 1739-го Мацапура и его сообщник возле села Лосиновка Нежинского полка убили трех торговцев водкой. У них бандиты отобрали три куфы (около одной тонны) водки, а трупы несчастных выбросили в камыши.

В конце ноября 1739, накануне Филипповского поста, Мацапуру снова поймали и посадили в уже привычном для уголовника Прилуцком секвестре. Однако доказать совершение им убийств не удалось, а за кражи ему присудили особое «трудовое наказание». Никто из заключенных не соглашался стать «заплечных дел мастером» (то есть палачом) в Прилуцкой тюрьме, но злодей Мацапура согласился. В этом «звании» он отработал неполных три месяца. В конце февраля 1740-го Мацапура бежал из острога.

После побега из Прилук он вместе с шестью сообщниками сформировал банду, которая занималась разбоем, грабежами и конокрадством вблизи хутора Романиха, что под Лохвицей. Первыми жертвами нового криминальной группировки стали торговцы водкой. Во время ограбления трем водочникам из десяти удалось спастись бегством, а тела семерых убитых бандиты закопали в снегу.

Заметая следы, злодеи разъехались по домам. До Пасхи (6 апреля 1740 года) Шульженко находился на хуторе Романиха, а затем перебрался на хутор графа Толстых, который располагался на реке Перевод недалеко от Пирятина. Накануне шайка Мацапуры пополнилась местными проходимцами. Впоследствии, благодаря показаниям преступников, удалось установить их имена: Иван Черный, Афанасий Пивень, Иван Кочубей и стадник (пастух) Павел. Вскоре их ряды пополнили ещё четверо запорожцев (возможно, гайдамаков) - Иван Таран, Михаил Макаренко, Денис Гриценко, Мартин Ревицкий. Также к банде присоединился брат Ревицкого Василий, который на фоне «коллег» отличался тем, что умел читать и писать. На хуторе у Толстых преступники занимались вымогательством денег у местных селян. Их действия по стилю и методам напоминали рэкет 1990-х, только вместо утюгов жертвам прижигали ноги с помощью разожженных щепок.

Вакханалия на Телыпне

После ощутимых «кадровых вливаний» злодеи сменили место дислокации – перебазировались на скифский курган Телепень, который возвышался вблизи села Лемешовка, что на реке Гнилая Оржица (ныне неподалеку стыке админграниц Черниговской, Полтавской и Киевской областей). Там бандиты «расквартировались» и вскоре начали активно терроризировать окрестности. Сначала у села Мокиевка разбойники убили трех купцов, остановившихся на ночлег. Двум другим коммерсантам повезло больше: удалось откупиться и сохранить жизнь, отдав почти весь товар. Куш оказался солидным - пять куф водки (около 1700 литров) и столько же телег разного товара. Водку сбывали в надежных кабаках, а похищенных лошадей продавали на ярмарках. Драгоценности прятали, а часть денег пропивали.

Кроме того, бандитская шайка Мацапуры прибегала и к «ликвиации» свидетелей. Так, близ села Белошапки воры, возвращаясь с очередного «дела», убили пастуха, который узнал вожака. Подобный случай повторился возле села Долина, где головорезы до смерти забили палками двух погонщиков, чтобы те не могли доложить о деятельности преступной шайки.

Однако на этом бесчинства злодеев не прекратились. Вскоре бандиты похитили, изнасиловали и до смерти забили дубинками женщину из Згуровки. Такая же судьба постигла еще трех несчастных. Затем нелюди недалеко от села Андреевка убили беременную женщину. Гайдамака-запорожец Иван Таран предложил осуществить гадание на плоде, который находился в ее чреве. Вырезанный эмбрион «колдун» положил себе в мешок, чтобы использовать в зловещих ритуалах. Впоследствии на Носовском шляхе, недалеко от слободы Валкивка, снова была изнасилована и убита женщина. У трупа гайдамака-колдун вытрезал икры и положил в ту же торбу.

Апогеем садистских деяний стало гадание на Телыпне. На кургане Иван Таран совершил изуверский ритуал: сердце нерожденной девочки было вырезано ножом, а каждый из 16 бандитов должен был подбросить его вверх и поймать. Ворожбит убеждал, что тот, кому удастся это сделать, сможет избежать наказания за совершенные преступления. После завершения кровавого обряда сообщники Мацапуры съели сердце и тело мертвого ребенка.

На следующий день бандиты Пивненко и Пащенко убили женщину и отрезали ей груди. Несчастная умерла от потери крови при попытке к бегству. Через несколько дней вблизи Телепня негодяи снова поймали девушку, и каждый из шестнадцати садистов принял участие в групповом изнасиловании. Затем ей отрезали икры, а тело закопали. Позже на допросах один из осужденных признался, что после этого совершился очередной акт каннибализма – нелюди сварили и съели отрезанные части своих жертв.

В конце мая Мацапура оставил большинство сообщников на Телыпне, а сам перебрался на окраины села Михайловка, что на Полтавщине. Там, на кургане Стогор, он присоединился к ватаге своего давнего знакомого Клима Запорожца. Близ села Мокиевка они ограбили и убили двух торговцев водкой. После этого две ватаги объединились и двинулись на Лубны. У городка Круглик шайка разбойников совершила нападение на двух купцов. Одному из них удалось бежать, остальные его товарищи были убиты.

Очевидно, что такие «залеты» долго продолжаться не могли. Неполных три месяца головорезы держали в страхе Полтавщину, что в конце концов не на шутку обеспокоило власти. Уже в мае 1740-го в Пирятинское управление поступила жалоба жителей небольшого села Смотрики, в которой говорилось, что окрестности терроризирует шайка бандитов. Сотенный есаул Дорош Божко лично выследил и арестовал трех злодеев - Мищенко, Пивненко и Пащенко. За мелкую кражу на хуторе Шелухивщина Иван Кучеревский (конюшня генерального казначея Андрея Марковича) схватил лидера шайки Павла Мацапуру. Арестованных немедленно отправили из Пирятина в Лубны, где полковые чиновники провели следствие и уже 24 июля 1740 года вынесли приговор: за убийства и каннибализм четырех преступников казнить «извлечением раскаленными клещами ребер, волочением лошадьми и вплетением в колеса».

Понимая резонансный характер дела, уже через два дня Лубенская полковая канцелярия обратилась в вышестоящие инстанции в Глухове с тем, чтобы в гетманской столице их решение утвердили и взяли на себя ответственность за содержание заключенных и исполнения приговора. 3 августа 1740 года на заседании Генеральной военной канцелярии просьба лубенчан была удовлетворена. Центральное правительственное учреждение Гетманщины взяло рассмотрение дела на себя и выдала приказ о переводе злодеев в глуховскую гарнизонную тюрьму. В течение августа осуществлялись следственные действия – допросы и очные ставки, которые сопровождались пытками и избиениями подозреваемых. Тогда же по все полки Гетманщины объявили в розыск остальных членов банды. Три соответствующие запросы военной канцелярии и отправки поисковых групп, сформированных из состава компанейцев (конной гетманской гвардии), завершились безрезультатно. Из Прилуцкой военной полковой канцелярии по требованию центра были отправлены уголовные дело Мацапуры 1735 и 1738 годов. Даже удалось найти его тогдашних подельников, проходившие по этим эпизодам.

Суд и приговор

30 сентября 174 0года Генеральный военный суд в Глухове подтвердил вердикт Лубенского полковой канцелярии. Четырех преступников запланировали казнить вблизи места совершения гнусных злодеяний - на кургане Болван. Вскоре, 4 октября 1740-го, приговор военного суда был утвержден на специальном заседании Генеральной военной канцелярии под председательством Джеймса (Якова) Кейта (борец за независимость Шотландии, полковник испанской и генерал-аншеф русской службы. Один из первых украинских и российских масонов. Председатель правление гетманского правительства (6 июля 1740-1741-го), де-факто наказной гетман Левобережной Украины. 1747-го сменил русскую службу на прусскую и получил звание фельдмаршала. В 1749-1758 годах - губернатор Берлина. Погиб во время Семили тньои войны).

Однако если с мерой и способом наказания руководство Генеральной военной канцелярии согласилось, то место осуществления смертной казни решили уточнить. Чиновники сделали упор на публичном и показательном характере осуществления казни. Расположенный в уединенном месте Телепень для этого дела не подходил. Однако вердикт в отношении двух молодых преступников решили исполнить без лишних проволочек. Пивненко казнили 26 октября в ходе проведения Дмитриевской ярмарки в Прилуках, а Пащенко - 27 октября на Телепне. Обоим извергам отрубили руки и ноги, тела колесовали, а конечности насадили на колья.

Допросы двух старших заключенных убийц продолжались. Мацапура и Мищенко под пытками открыли новые жуткие подробности совершенных злодеяний. Следователям удалось узнать, что 9 из 16 бандитов принимали участие в отвратительных каннибальских ритуалах. К обряду душегубов подтолкнул гайдамак-колдун Иван Таран, который убеждал сообщников, что таким образом они могут избежать наказания за свои ужасные преступления. Стоит отметить, что 12 членов банды так никогда и не поймали. Более того, сам главарь сбежал из Глуховской тюрьмы! Такая возможность у него появилась 30 ноября. Охранник уснул, а Шульженко, хотя и в кандалах, но удалось выбраться из секвестра. На Кролевецком пути с помощью лошадиной кости и с использованием дерева как рычага беглец избавился от цепей.

Мацапура смог даже добраться до села Обложки, где он некоторое время скрывался в сарае, но местные селяне поймали его и передали властям.

После того, как следствие установило всю возможную информацию о совершенных преступлениях, 18 декабря поступил приказ готовиться к смертной казни двух бандитов. В понедельник 22 декабря 1740 года в Глухове на Киевском тракте одного из первых маньяков в отечественной истории казнили. Павлу Шульженко-Мацапура отрубили пальцы на руках и ногах, отрезали уши и нос и посадили на кол. Его сообщника Михаила Мищенко на Путивльском шляхе подвергли четвертованию и колесованию.

Исследователь истории казачества профессор Михаил Слабченко утверждал, что способ казни осужденных по делу Мацапуры был исключительным, ведь на Гетманщине очень редко не предавались колесование. Генеральный казначей Яков Маркович в своем «Домашнем протоколе» сообщает о казни в Глухове еще одного из участников банды каннибалов. Преподаватель Глуховской гимназии начале ХХ века Василий Мальченко уточнял, что садиста якобы сожгли заживо, одновременно ему в горло заливали раскаленный металл. Также краевед в своих воспоминаниях отмечал, что среди жителей окраин бывшей гетманской резиденции слово «Мацапура» долгое время оставалось нецензурным и ругательным.

---

Ярослав Гирич, "Український тиждень"

Перевод и адаптация - CRiME